В 4-й студии шумового озвучивания на «Мосфильме» идет работа над картиной «Она» режиссера и сценариста Ларисы Садиловой («С днем рождения!», «Требуется няня», «Сынок»). Сюжет фильма рассказывает о девушке Майе из Таджикистана, сыграла которую 17-летняя душанбинская школьница Нилуфар Файзиева. Майя приезжает в Москву вслед за любимым и оказывается брошенной...
Пока в студии известный мастер звукооформления Фаина Ямпольская выбирает реквизит для записи синхронных шумов, режиссер Лариса Садилова рассказывает о непростой судьбе картины и том, как «Мосфильм» стал сопроизводителем фильма «Она».
- Лариса Игоревна, несколько месяцев назад на сайте Mosfilm.ru Вы давали объявление о поиске актрисы на главную роль. Интересно побеседовать с Вами уже когда фильм почти готов.
- Да, без «Мосфильма» мы никуда, это родная студия. Здесь я делала все последние картины.
- Сценарий «Она» Вы написали?
- Да, писала я (при участии сценариста Павла Финна). К несчастью, я все сценарии пишу сама.
- Разве не счастье – иметь возможность экранизировать свой сценарий так, как видите его Вы?
- С одной стороны хорошо, с другой – тяжеловато. Написание сценария занимает год. Обычно режиссер входит в подготовительный период с готовым сценарием. Я же вхожу в него «выдохшаяся», проведя определенный объем работ. Хочется, чтобы кто-то написал хороший сценарий, но пока он не попадается. Сейчас вот мы ищем материал для будущего фильма, и то, что я читаю – какая-то катастрофа.
- Правда, что Вы были свидетелем истории, которая легла в основу фильма «Она»?
- Это реальная история, которая происходила у нас в дачном поселке, только с другим финалом, более пессимистическим. Девушку привезли в Москву и бросили, а она даже по-русски не говорила. Вот и вся история – на уровне одного предложения. Подробностей я не знала, и всё остальное - героев, обстоятельства - мы разрабатывали сами.
- Вы контактировали с мигрантами, когда писали сценарий?
- Обычно так или иначе ты снимаешь фильм про себя, черпаешь из себя эмоции. А эта история не про меня: я не была в шкуре мигрантов. Плюс наши герои говорят на таджикском языке, которого я тоже не знаю, это тоже создавало для меня определенную сложность в работе. Но мы быстро разобрались.
Снимали в Брянской области, где строили декорации, потом были досъемки в Калужской области. У нас не хватило денег, чтобы выехать за пределы России. Сейчас «Мосфильм» нам помогает закончить картину, мы включим его в начальные титры, потому что «Мосфильм» предоставляет нам все услуги в долг до будущей продажи. Можно сказать, у нас с «Мосфильмом» совместное производство.
- Как Вы относитесь к мигрантам?
- Дело в том, что я жизнь мигрантов знаю изнутри (возможно, больше, чем кто-то из моих коллег-режиссеров), потому что продюсер картины, Рустам Ахадов - наполовину таджик. Это мой супруг. Вообще, у нас история не столько про мигнантов, сколько о любви мальчика и девочки, которые находятся внутри этого пласта общества.
Я отношусь к мигрантам, наверное, точно так же, как все москвичи. Я вообще за визовый режим, потому что те же мигранты были бы более защищены, чем сейчас.
Но что я хотела бы отметить, мы на это обратили внимание и в Брянске, и в Москве: у местных жителей и мигрантов добрые отношения. Вражды нет, ее накручивают СМИ, причем с обоих сторон. И те страшные случаи, о которых я слышала по телевизору, в жизни не наблюдала, несмотря на то, что у нас на даче работает целый поселок мигрантов.
В общем, вопрос непростой. И местных жителей я понимаю, и мигрантов. Когда знакомишься изнутри с этой проблемой, тоже видишь, что это в первую очередь люди. Думаю, что матери, которые отправляют сюда детей, не представляют, в каких условиях они живут. Может быть, когда нашу картину увидят в Таджикистане, матери и отцы подумают, отправлять ли сюда, а легко ли здесь? Потому что ведь все на родине рассказывают байки, какие они крутые и как много получают.
- Это совместный российско-таджикский проект?
- Сейчас уже нет. Мы обращались за помощью в Министерство культуры, что у нас настоящая форс-мажорная ситуация, нас не пускают в Таджикистан (Помните, как раз тогда в аэропорту два самолета задержали? На этом объекте мы должны были снимать). Государство выделило грант. Таджикская же сторона не вложилась, оплатила только малую часть зарплат съемочной группы.
- Известна ли дальнейшая судьба картины?
- Фестивальная судьба, конечно, будет. Прокатная – не знаю. Прокатчики, наверное, не задумываются о том, что в России уже 10 миллионов мигрантов – потенциальные зрители. Но многие из них побоятся придти, потому что у них, опять же, проблема с регистрацией и они сидят в таких поселках и не показываются на свет.
В декабре мы должны сдать картину. Нам нужны средства, чтобы оплачивать специалистов: «Мосфильм» ведь дает услуги, но не людей. Сейчас ждем ответа от второго канала и нового заместителя министра культуры по вопросам кино Ивана Демидова.
Спасибо «Мосфильму»!
- Удачи и Вам.
Анна Живова
12.10.2012
Пока в студии известный мастер звукооформления Фаина Ямпольская выбирает реквизит для записи синхронных шумов, режиссер Лариса Садилова рассказывает о непростой судьбе картины и том, как «Мосфильм» стал сопроизводителем фильма «Она».
- Лариса Игоревна, несколько месяцев назад на сайте Mosfilm.ru Вы давали объявление о поиске актрисы на главную роль. Интересно побеседовать с Вами уже когда фильм почти готов.
- Да, без «Мосфильма» мы никуда, это родная студия. Здесь я делала все последние картины.
- Сценарий «Она» Вы написали?
- Да, писала я (при участии сценариста Павла Финна). К несчастью, я все сценарии пишу сама.
- Разве не счастье – иметь возможность экранизировать свой сценарий так, как видите его Вы?
- С одной стороны хорошо, с другой – тяжеловато. Написание сценария занимает год. Обычно режиссер входит в подготовительный период с готовым сценарием. Я же вхожу в него «выдохшаяся», проведя определенный объем работ. Хочется, чтобы кто-то написал хороший сценарий, но пока он не попадается. Сейчас вот мы ищем материал для будущего фильма, и то, что я читаю – какая-то катастрофа.
- Правда, что Вы были свидетелем истории, которая легла в основу фильма «Она»?
- Это реальная история, которая происходила у нас в дачном поселке, только с другим финалом, более пессимистическим. Девушку привезли в Москву и бросили, а она даже по-русски не говорила. Вот и вся история – на уровне одного предложения. Подробностей я не знала, и всё остальное - героев, обстоятельства - мы разрабатывали сами.
- Вы контактировали с мигрантами, когда писали сценарий?
- Обычно так или иначе ты снимаешь фильм про себя, черпаешь из себя эмоции. А эта история не про меня: я не была в шкуре мигрантов. Плюс наши герои говорят на таджикском языке, которого я тоже не знаю, это тоже создавало для меня определенную сложность в работе. Но мы быстро разобрались.
Снимали в Брянской области, где строили декорации, потом были досъемки в Калужской области. У нас не хватило денег, чтобы выехать за пределы России. Сейчас «Мосфильм» нам помогает закончить картину, мы включим его в начальные титры, потому что «Мосфильм» предоставляет нам все услуги в долг до будущей продажи. Можно сказать, у нас с «Мосфильмом» совместное производство.
- Как Вы относитесь к мигрантам?
- Дело в том, что я жизнь мигрантов знаю изнутри (возможно, больше, чем кто-то из моих коллег-режиссеров), потому что продюсер картины, Рустам Ахадов - наполовину таджик. Это мой супруг. Вообще, у нас история не столько про мигнантов, сколько о любви мальчика и девочки, которые находятся внутри этого пласта общества.
Я отношусь к мигрантам, наверное, точно так же, как все москвичи. Я вообще за визовый режим, потому что те же мигранты были бы более защищены, чем сейчас.
Но что я хотела бы отметить, мы на это обратили внимание и в Брянске, и в Москве: у местных жителей и мигрантов добрые отношения. Вражды нет, ее накручивают СМИ, причем с обоих сторон. И те страшные случаи, о которых я слышала по телевизору, в жизни не наблюдала, несмотря на то, что у нас на даче работает целый поселок мигрантов.
В общем, вопрос непростой. И местных жителей я понимаю, и мигрантов. Когда знакомишься изнутри с этой проблемой, тоже видишь, что это в первую очередь люди. Думаю, что матери, которые отправляют сюда детей, не представляют, в каких условиях они живут. Может быть, когда нашу картину увидят в Таджикистане, матери и отцы подумают, отправлять ли сюда, а легко ли здесь? Потому что ведь все на родине рассказывают байки, какие они крутые и как много получают.
- Это совместный российско-таджикский проект?
- Сейчас уже нет. Мы обращались за помощью в Министерство культуры, что у нас настоящая форс-мажорная ситуация, нас не пускают в Таджикистан (Помните, как раз тогда в аэропорту два самолета задержали? На этом объекте мы должны были снимать). Государство выделило грант. Таджикская же сторона не вложилась, оплатила только малую часть зарплат съемочной группы.
- Известна ли дальнейшая судьба картины?
- Фестивальная судьба, конечно, будет. Прокатная – не знаю. Прокатчики, наверное, не задумываются о том, что в России уже 10 миллионов мигрантов – потенциальные зрители. Но многие из них побоятся придти, потому что у них, опять же, проблема с регистрацией и они сидят в таких поселках и не показываются на свет.
В декабре мы должны сдать картину. Нам нужны средства, чтобы оплачивать специалистов: «Мосфильм» ведь дает услуги, но не людей. Сейчас ждем ответа от второго канала и нового заместителя министра культуры по вопросам кино Ивана Демидова.
Спасибо «Мосфильму»!
- Удачи и Вам.
Анна Живова
12.10.2012
Комментарии (0)