Среди довольно широкого слоя современного поколения литераторов бытует устойчивое мнение о том, что фантазия художника всё же важнее и даже первичнее его жизненного опыта. Так как литература – это всё же сочинительство. Буквы на бумаге.
Мысль эта, при всей своей внешней простоте и определенном лукавстве, даёт богатую пищу для размышлений.
Действительно, время творцов «с биографией» вроде бы минуло – окружающая нас действительность попросту перестала рождать примечательные биографии! Сам уклад нашей жизни (общество потребления), виртуальная реальность, в которую мы с каждым годом погружаемся всё глубже, волей-неволей создаёт некоего усредненного человека и чем дальше, тем меньше между нами различий. Искусство - литература, кино, музыка – да сами модели человеческого поведения создаются из уже готовых форм. Компиляция может быть интересной, но стоит ли ждать от неё каких-то откровений?
Разумеется, это не означает, что человеческая культура в целом не развивается, но определенная девальвация современного искусства всё же налицо. О ней бы и хотелось сказать пару слов. Тем более, что удивительная беспомощность и банальная скучность современных авторов заставляет многих из них бесконечно сводить счёты со своими великими предшественниками. Например, в той же самой серии «ЖЗЛ», ставшей сегодня популярнее художественной литературы.
Попробуем согласиться – фантазия важней. Но как мог тогда (и мог бы?) Лев Толстой написать свои «Севастопольские рассказы», не побывав лично на Пятом бастионе обороны? Чего бы он там сочинял? Копался бы в архивах? Интервьюировал ветеранов Крымской войны? Великий писатель, собственно, все точки над i расставляет сам:
«Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого я старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, - правда».
Солдаты и офицеры 8-го гусарского полка Русской императорской армии. (Фото Roger Fenton Crimean War photograph collection,
Library of Congress Prints and Photographs Division)
Правда, в данном случае, есть пережитое. Хотя, безусловно, в толстовской прозе хватает и вымысла. Но создавая те или иные коллизии на бумаге, отталкивается-то он от жизненного опыта! Потому-то вновь и вновь потрясает нас «буквами на бумаге». Ни один из современных авторов, даже самых талантливых, не приблизится к прозе, скажем, того же Исаака Бабеля с его душераздирающей физиологичностью в «Петербургском дневнике» или «Конармии». Убеждён, для этого нужно было пройти войну, голод, лишения – ощутить подлинное дыхание смерти, а не выдумать его или заимствовать у другого литератора. Искусство начинается лишь тогда, когда художественное слово тождественно правде жизни. Данное утверждение, кстати, совсем не отменяет вымысла. Лев Толстой родился в 1828 году, но это не помешало ему описать Бородинскую битву в «Войне и мире» так, точно он видел её своими глазами.
Сочинительством же (к которому сегодня очень многим хочется приравнять всю литературу) может заняться и машина, комбинируя слова, согласно заданной программе. Например, у писателя Владимира Сорокина в одном из романов так и происходит. Этот автор вообще часто говорит в интервью о том, что его пугает стремительная «машинизация» жизни и людей. А стало быть, и литературы? Кстати, нейросеть уже вполне успешно генерирует сносные для чтения тексты… Другое дело: рождает ли какие-либо смыслы данное «творчество»? На этот вопрос ещё предстоит ответить.
Гораздо интересней то, что происходит с некоторыми текстами уже сегодня. Странно, но выдуманные миры того же Сорокина (да и не только его) с каждым годом приобретают всё более реальные очертания. Порой, весьма пугающие. Оруэлловский мир тотального контроля за людьми? Пожалуйста! Сегодня ваше передвижение по улицам любой мировой столицы можно отследить буквально пошагово. Причем, этот «дивный новый мир» во многом создаёт себя сам. Есть ли в этом какая-то мистика? Определенно. Но смею предположить, что настоящий писатель, создавая утопию или антиутопию, разглядит в будущем ту же… правду жизни. Пусть и интуитивно. Но интуиция не возникает на пустом месте.
Так, стало быть – важнее личный опыт? И снова нет однозначного ответа. Проживания факта истории художником едва ли достаточно без знания его причин и следствия, а они порой становятся известны спустя многие десятилетия…
Попробуем сойтись на том, что правда в искусстве не живет без вымысла, вымысел ничего не стоит без опыта, над всем этим, в конечном счёте, возвышается личность творца. А уж, каким образом она формируется и чего для этого формирования достаточно – войны, каторги, смерти близкого человека, несчастной любви, «слезинки ребёнка» – тайна великая есть. Согласитесь, глупо желать автору, скажем, криминального романа или автору «Обители» Захару Прилепину тюремного опыта. Но сможет ли встать такой автор на одну ступень с Варламом Шаламовым? Однако тут же можно задать другой вопрос: а нужно ли? Спорить можно бесконечно…
Писатель Варлам Шаламов
Налицо лишь тот факт, что наше яркое, на первый взгляд, время на самом деле очень активно «обтёсывает» человека, усредняет его – реальную жизнь заменяет цифровое бытие. Бесспорно, и виртуальная реальность способна вызывать эмоции. Правда, на уровне безопасного аттракциона... Как долго ещё искусство сможет черпать из самого себя? Имеет ли при этом право называться искусством? Часть современных художников соглашается с тем, что работать им сегодня приходиться на выжженном титанами поле – вырастить что-то новое на этой почве крайне затруднительно. Многие же, повторюсь, довольно комично пытаются отождествлять себя с предшественниками («Они такие же, как мы!»)
Оживит ли этот мёртвый пейзаж турбулентность, в которую сегодня вступил наш мир? Исторический опыт подтверждает, что любые катаклизмы искусству полезны. Но не желать же человечеству беды?!
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции сайта Mosfilm.ru
Комментарии (0)