Сразу в нескольких студиях «Мосфильма» - Студии компьютерной графики (новом программно-аппаратном комплексе «Autodesk Flame Premium»), а также в студии перезаписи № 7, продолжается работа над картиной «Она», о которой мы недавно начали рассказывать. Картина режиссера Ларисы Садиловой – совместное производство киностудии «АРСИ-Фильм» и Киноконцерна «Мосфильм» - повествует об истории любви юноши и девушки, двух мигрантов из Таджикистана. «После просмотра картины «Она» таджикские матери и отцы не отпустят детей в Россию», - говорит режиссер. Отчасти фильм основан на реальных событиях, которые показаны без прикрас – не считая операторской работы Дмитрия Мишина.
Режиссер фильма Лариса Садилова руководит одновременно двумя процессами: цветокоррекцией, куда она периодически заходит, и сведением, которое происходит под руководством звукорежиссера перезаписи Сергея Дубкова и звукорежиссера картины Раима Чарыева. «Всё должно быть под контролем!» - улыбается Лариса. Съемочная группа готовится к скорому показу картины для отборочной комиссии берлинского кинофестиваля. Через несколько дней в Тонстудии «Мосфильма» начнется сведение музыки с таджикскими народными инструментами, написанной композитором Ахмадом Бакаевым.
А в Студии компьютерной графики «Мосфильма», недавно открытой после реконструкции программно-аппаратного комплекса «Autodesk Flame Premium» (куда мы уже заходили в отдел цветокоррекции), идет цветокоррекция, о которой рассказывают кинооператор-постановщик картины «Она» Дмитрий Мишин и колорист Екатерина Мотина.
- Дмитрий, в картине непростые локации: развалины зданий, стройка, поселок мигрантов, но смотрится очень художественно. Что для Вас было самым сложным?
- Вся картина снималась ручной камерой, на пленку. У меня было устройство для неполной стабилизации изображения (EasyRick), на которое вешалась камера. Это было непросто не только творчески, так как ручная камера подразумевает постоянный внутрикадровый монтаж, но и физически. Но в целом, картина получилась.
Сейчас заходила Лариса посмотреть на цветокоррекцию, и мы с удивлением заметили ощущение, будто события происходят не в центре России, а где-то в Мексике или Иране. Видимо, потому, что лица героев смуглые, очень красивые, фактурные. Во время съемки такого не было: экран рождает новые ощущения.
- Какая у Вас была художественная задача?
- Главная задача, помимо реализации сценария Ларисы, не делать, как это сейчас модно говорить, глянцевое, гламурное кино. В каких-то сценах сработать в стиле документального или какого-то событийного кино, использовать по стилистике, помимо ручной камеры, подсматривающую, скрытую камеру.
- Это была Ваша идея?
- Это было наше обоюдное с режиссером Ларисой решение. А по цветовой гамме мы на протяжении всей картины следовали эстетике живописи Мартиросяна Сарьяна. В его самобытных египетских работах у него необычное соотношение сине-голубых теней и бело-лимонных светов. Камера видит не так, как наш глаз, но нам удалось добиться нужных оттенков холодного, которые появляются в декорации, фактуре металла, отражении неба в луже.
- Как Вы думаете, может очень хорошая операторская работа, «красивая картинка», помешать режиссерскому высказыванию?
- Я с этим не согласен. Если все видят только операторскую работу - в моем ощущении, кино не получилось. Тем более, оператор - это первое производное от режиссера. Прежде всего, он должен попытаться услышать, понять, осмыслить замысел, который хочет осуществить режиссер, и, используя приемы в своей профессии, интерпретировать это языком кино. Я, например, считаю, что в кино есть одна профессия – режиссер. Все остальные – люди, которые помогают режиссеру осуществить его идею. Режиссер - это самая интересная профессия. Хотя свою профессию я очень люблю.
- Екатерина, сложно ли работать с изображением фильма, которое должно быть похоже на живопись Мартиросяна?
- Не могу сказать, что картина жутко сложная или легкая. Спросите у художника, какую картину ему было рисовать легче или труднее, он никогда не скажет, а будет говорить, сколько работа принесла ему радости, счастья. Вряд ли это ремесло можно объяснить.
- Как Вы учились профессии колориста и давно ли работаете на «Мосфильме»?
- Я здесь больше семи лет. На «Мосфильм» приезжали специалисты из Англии, показывали оборудование и учили на нем работать. Ну и описание аппаратуры на английском есть.
Это эксклюзивная профессия, владеют которой в Москве восемь-десять человек. Потому что таких установок, как на «Мосфильме», почти нет. Комплекс аппаратуры вместе с серверной, компьютерное и программное обеспечение позволяют работать с любым освещением, на нужной кубатуре, готовить фильмы для большого экрана, для печати на пленку. Почти никакая студия не может позволить иметь такое оснащение – все это появилось в полном объеме после недавней реконструкции Студии компьютерной графики и комплекса «Телекино».
Анна Живова
30.10.2012
Режиссер фильма Лариса Садилова руководит одновременно двумя процессами: цветокоррекцией, куда она периодически заходит, и сведением, которое происходит под руководством звукорежиссера перезаписи Сергея Дубкова и звукорежиссера картины Раима Чарыева. «Всё должно быть под контролем!» - улыбается Лариса. Съемочная группа готовится к скорому показу картины для отборочной комиссии берлинского кинофестиваля. Через несколько дней в Тонстудии «Мосфильма» начнется сведение музыки с таджикскими народными инструментами, написанной композитором Ахмадом Бакаевым.
А в Студии компьютерной графики «Мосфильма», недавно открытой после реконструкции программно-аппаратного комплекса «Autodesk Flame Premium» (куда мы уже заходили в отдел цветокоррекции), идет цветокоррекция, о которой рассказывают кинооператор-постановщик картины «Она» Дмитрий Мишин и колорист Екатерина Мотина.
- Дмитрий, в картине непростые локации: развалины зданий, стройка, поселок мигрантов, но смотрится очень художественно. Что для Вас было самым сложным?- Вся картина снималась ручной камерой, на пленку. У меня было устройство для неполной стабилизации изображения (EasyRick), на которое вешалась камера. Это было непросто не только творчески, так как ручная камера подразумевает постоянный внутрикадровый монтаж, но и физически. Но в целом, картина получилась.
Сейчас заходила Лариса посмотреть на цветокоррекцию, и мы с удивлением заметили ощущение, будто события происходят не в центре России, а где-то в Мексике или Иране. Видимо, потому, что лица героев смуглые, очень красивые, фактурные. Во время съемки такого не было: экран рождает новые ощущения.
- Какая у Вас была художественная задача?- Главная задача, помимо реализации сценария Ларисы, не делать, как это сейчас модно говорить, глянцевое, гламурное кино. В каких-то сценах сработать в стиле документального или какого-то событийного кино, использовать по стилистике, помимо ручной камеры, подсматривающую, скрытую камеру.
- Это была Ваша идея?
- Это было наше обоюдное с режиссером Ларисой решение. А по цветовой гамме мы на протяжении всей картины следовали эстетике живописи Мартиросяна Сарьяна. В его самобытных египетских работах у него необычное соотношение сине-голубых теней и бело-лимонных светов. Камера видит не так, как наш глаз, но нам удалось добиться нужных оттенков холодного, которые появляются в декорации, фактуре металла, отражении неба в луже.
- Как Вы думаете, может очень хорошая операторская работа, «красивая картинка», помешать режиссерскому высказыванию?
- Я с этим не согласен. Если все видят только операторскую работу - в моем ощущении, кино не получилось. Тем более, оператор - это первое производное от режиссера. Прежде всего, он должен попытаться услышать, понять, осмыслить замысел, который хочет осуществить режиссер, и, используя приемы в своей профессии, интерпретировать это языком кино. Я, например, считаю, что в кино есть одна профессия – режиссер. Все остальные – люди, которые помогают режиссеру осуществить его идею. Режиссер - это самая интересная профессия. Хотя свою профессию я очень люблю.
- Екатерина, сложно ли работать с изображением фильма, которое должно быть похоже на живопись Мартиросяна?- Не могу сказать, что картина жутко сложная или легкая. Спросите у художника, какую картину ему было рисовать легче или труднее, он никогда не скажет, а будет говорить, сколько работа принесла ему радости, счастья. Вряд ли это ремесло можно объяснить.
- Как Вы учились профессии колориста и давно ли работаете на «Мосфильме»?
- Я здесь больше семи лет. На «Мосфильм» приезжали специалисты из Англии, показывали оборудование и учили на нем работать. Ну и описание аппаратуры на английском есть.
Это эксклюзивная профессия, владеют которой в Москве восемь-десять человек. Потому что таких установок, как на «Мосфильме», почти нет. Комплекс аппаратуры вместе с серверной, компьютерное и программное обеспечение позволяют работать с любым освещением, на нужной кубатуре, готовить фильмы для большого экрана, для печати на пленку. Почти никакая студия не может позволить иметь такое оснащение – все это появилось в полном объеме после недавней реконструкции Студии компьютерной графики и комплекса «Телекино».
Анна Живова
30.10.2012
Комментарии (0)